Отправлено: 05.08.08 20:07. Заголовок: Арабская нефть. Сценарий кризиса 2001-2020

Виктор Феллер.
В СМУТУ XXI ВЕКА

Арабская нефть. Сценарий кризиса 2001-2020
Арабский боевик, похожий на триллер

Скрытый текст

Посмотрим на сценарий развития мировой энергетики в первые два десятилетия XXI века. Эра нефти как глобальной экономической и политической силы началась в 50-х годах XX века. 50-е годы можно охарактеризовать как эпоху крупных нефтедобывающих компаний, хищников-первопроходцев из мира американского и европейского бизнеса, приобретших в то время огромную власть и получивших большие сверхприбыли. 60-е годы запомнились как эпоха дешевой нефти, время потребителей нефти, получавших ее в неограниченно возраставших количествах по снижающимся ценам. Но в этом десятилетии появилась и укрепилась ОПЕК, возникло напряженное противостояние между производителями и потребителями, производителями и компаниями. Да и пресловутые «семь сестер» именно в это время были ошельмованы в глазах американского общественного мнения. 70-е годы стали десятилетием торжества стран-нефтепроизводителей, победивших в прямом противостоянии ОПЕК со странами-потребителями и их компаниями-«сестрами». Цены на нефть в ходе кризиса 73-74 выросли вчетверо. Потом еще был кризис 79 года и иранская революция – первая фундаменталистская революция. Революция не арабов, а персов, пример которой стал шокирующим для Запада, вдохновляющим, но не заразительным для исламского мира. С начала 70-х годов почти все арабские страны Аравии, а также Ирак, Иран, Алжир и Ливия начали получать монопольную сверхприбыль от продажи нефти на мировом рынке, цену на которую они взяли под свой контроль. Запад тяжело пережил первый нефтяной шок, но уже второй нефтяной шок 79 года оказался сильно сглажен. В целом не экономические, а политические аспекты шока были восприняты Западом как вызов и угроза, так как прецедент введения эмбарго против Соединенных Штатов, в то время в основном обеспечивавших себя своей собственной нефтью, будучи применен к более зависимой от нефти стране, такой как Япония, Франция, Италия, ФРГ, мог парализовать ее экономику. Ответом стала бы интервенция Запада и конфронтация Запада с Советским Союзом с очень неясными последствиями, тем более, в условиях абсолютной нехватки у Запада нефтепродуктов. Уже с начала 80-х годов начинается неуклонное падение нефтяной ренты арабских нефтедобытчиков, так как высокие цены стимулировали разработку альтернативных источников добычи нефти и развитие альтернатив самой нефти (газ, ядерная энергия, меньше – гидроэнергия и другие возобновляемые источники энергии), стабилизировали потребление уже «приговоренного к смерти» угля и привели к эффективному снижению энергоемкости ВВП развитых стран (в семидесятых-восьмидесятых годах примерно на треть). Уже в середине 80-х Запад переломил ситуацию на мировом рынке нефти: рынок производителей стал сбалансированным рынком, в котором олигопольная власть производителей была уравновешена олигополией потребителей, успешно диверсифицировавших источники поступления первичных энергоносителей. Следует учесть и то, что к 1973 году Запад был готов добровольно согласиться на повышение цен. В результате напряженных переговоров с ОПЕК в 1971—1973 он постепенно привык к мысли о неизбежности перераспределения в пользу производителей доходов, в основе которых оказалась нефть. Энергетический базис Запада в то время обходился для него всего лишь в 5% от ВВП (к 2000 году он вырос до 9%) и, с одной стороны, его заниженная доля вела к энергетическому расточительству, ухудшению состояния природной среды и деградации иных, конкурирующих с арабской нефтью, источников энергии, той же нефтедобычи Северного моря, а, с другой, уступка энергетикам нескольких процентов ВВП (в этих добавленных 4% ВВП сверхприбыль арабов составила чуть больше одной десятой) была назревшим и стратегически позитивным перераспределением национальных финансовых ресурсов. Экономический шок был вызван насильственным и резким характером перемен, но не переменами как таковыми. Потому-то в 1979 году нефтяное оружие ОПЕК практически не сработало, хотя цены на нефть на короткое время взмыли в заоблачные выси (в 1981 году до 35 долл./барр). В 90-е годы продолжается тенденция укрепления олигопольной власти основных стран-потребителей. Расширяется добыча нефти на неарабских месторождениях, увеличиваетсяиспользование газа, улучшается экономичность автомобилей и тепловых электростанций, основной рост ВВП развитых стран перемещается в интеллектоемкие, но малоэнергоемкие отрасли– электронику, телекоммуникации, СМИ, Интернет, биотехнологии. В 90-е годы нефтяной рынок вновь стал рынком покупателя, в том числе и потому, что арабы-нефтеэкспортеры действительно «сели на нефтяную иглу». Приятным «сюрпризом» для потребителей нефти стал крах СССР, лишивший арабский мир авторитетного покровителя и немедленно усиливший на мировых рынках политическую и военную составляющую олигопольной власти Запада. Увеличившаяся власть Запада, в том числе и как олигопольного покупателя на мировом рынке нефти, немедленно проявилась в событиях 1997—1998, когда в ходе азиатского кризиса, незначительно в целом снизившего спрос на энергоносители, цены на нефть упали более, чем вдвое, снизившись в реальном исчислении до уровня 60-х годов. Арабский мир вновь попал в очень жесткую зависимость от Запада. В 90-е годы нефтяной рынок вновь стал рынком покупателя, в том числе и потому, что арабы-нефтеэкспортеры действительно «сели на нефтяную иглу». Они привыкли к нефтяной подпитке своих бюджетов и завышенного уровня жизни, опутали себя сложной системой финансовых обязательств в исламском и в развивающемся мире, создали дорогую и технически сложную инфраструктуру нефте- и газотранспортировки, нефтепереработки, нефтехимии, водоснабжения, обороны, практически полностью зависящую от сотрудничества с Западом, разместили десятки миллиардов долларов в западных банках и на американском фондовом рынке. В то же время богатство арабских шейхов и привилегированных предпринимателей оказалось просто богатством, сокровищем, не рождающим существенную политическую и экономическую власть в мировом масштабе. Богатство оказалось всего лишь богатством, больше бременем и заботой, чем властью и свободой. Один из главных страхов на Западе и основная потаенная надежда арабов в 70-х годах – это возможность скупки «на корню» лучших фирм, престижной недвижимости и значительной части политических элит Запада. Но, «странным образом», арабское богатство, оставаясь значительным и прирастая в долларовом эквиваленте, как-то незаметно, но довольно сильно убывало в своем значении властного рычага в мировой политике и мировой экономике. И, если инфляция была частично компенсирована капиталовложениями в инфраструктуру и промышленность, деятельностью (хотя вряд ли очень успешной) на фондовых рынках, то практически двойной рост экономик Запада в 1970-2000 происходил на фоне снижавшейся с середины 70-х общеарабской нефтяной ренты. За три десятилетия избыточного финансирования ни одна из арабских стран-нефтеэкспортеров не смогла создать эффективной экономики за пределами нефтяного сектора. На чисто эмоциональном уровне можно просто сравнить 150 миллиардов долларов в середине 70-х, когда за эту сумму теоретически можно было скупить десять ведущих мировых компаний (потому эта сумма уже сама по себе обладала огромной властью) и 150 миллиардов в 1999 году, которой хватило бы только на приобретение одной компании где-то в третьей десятке крупнейших компаний мира. Не надо забывать и о способности демократических механизмов «осваивать» огромные коррупционные финансовые потоки, продолжая сохранять устойчивость и оставаясь ориентированными на национальные интересы. Постоянная ротация и распределение власти делают задачу «скупки» политической элиты почти невыполнимой, и невыполнимой совершенно в условиях сносной работы механизмов «очистки»: прессы, общественных лоббистов, государственных контролеров, фондовых рынков и просто патриотов, которых всегда много в здоровых обществах. В 80-е годы арабская угроза как-то незаметно сменилась японской, но с теми же последствиями – американская демократия уже к началу 90-х перемолола все японские коррупционные потоки. За три десятилетия избыточного финансирования ни одна из арабских стран-нефтеэкспортеров не смогла создать эффективной экономики за пределами нефтяного сектора. Это характерно как для стабильно прозападных стран, так и для стран «экспериментаторских» — Ливии, Алжира, Ирака. То же можно сказать и о фундаменталистском шиитском, с 1979 года, Иране. Отсюда – вывод. В 90-е годы арабский мир вернули на место, которое он занимал в 60-х годах. Его глобальное политическое влияние и даже способность влиять на мировой рынок нефти существенно, принципиально снизились. Ему как бы сказали: пользуйся, трать, наслаждайся, гордись собой, но Израиль не трогай, социалистических и фундаменталистских экспериментов не затевай и не пытайся разговаривать с нами на равных. Можешь поэкспериментировать с либерализацией или законсервировать свои традиционные структуры, признаем также твои права на нефтяной картель и монопольную сверхприбыль, но «в приемлемых рамках».