Одним из существенных качеств, отличающих этнические системы от антисистем, в нынешнем определении антисистем записано негативное мироощущение. На мой взгляд, это качество явно недостаточное или неполностью отражающее существо вопроса. И вот почему. Антисистемы (те, которые исторически выделены) отличаются всегда
агрессивностью по отношению к внешнему миру. Вернее и пассивные антисистемы описаны - типа
гностиков. Однако одновременно и указано, что сколь значимого вреда они и не нанесли. А вот вред способна нанести агрессивная (активная) антисистема. Если мы именно такие антисистемы изучать намерены (с точки зрения "вредосности" в рамках этногенеза), то вроде необходимо просто "негативное мироощущение" дополнить более сильной психологической доминантой.
На мой взгляд, люди с негативным мироощущением в большинстве своём не представляют опасности для этнических систем, если этих людей неким способом
изолировать от активных участников этногенеза. Ведь в большинстве своем это просто разуверившиеся в окружающем их мире люди, возможно деэтнизированные, но не всегда. В Средние века такой способ изоляции подобных людей придумали - монастыри, отшельничество. Там и просходила изоляция подобных людей от мирской жизни. Но помимо изоляции монастыри и позитивную функцию для таких людей играли - они направляли этих людей на путь к Богу, на путь любви к нему. Т.е., трансформировали у этих людей негативное мироощущение в позитивное за счет смены мирской жизни на жизнь духовную. Понятно, что и здесь искривления возможны были - со временем вознили духовные и духовно-рыцарские ордена в Западной Европе, которые встали на путь ереси и противопоставления себя католической церкви. Понятно, что ордена монастырский образ жизни в своих целях использовали. Но это всё же исключение, тем более на Руси таких искривлений не было.
На мой взгляд, агрессивной антисистема становится, когда она свою сплоченность не на негативном мироощущении основывает, а на
ненависти к чему-то в окружающем её мире. При этом ненависти по отношению не к внешним этносам и суперэтносам (хотя и такой вариант возможен - у нацистов вроде так и получилось), а к чему то (или в целом) внутри своей этнической системы (или химеры). При этом химеры вызывают сильный диссонанс с этническими системами своими отличными от систем стереотипами поведения. Поэтому и являются питательной средой для возникновения агрессивных антисистем -
химерийная среда способствует выработке стереотипов поведения, в которых доминирующую роль играет ненависть. При этом негативное мироощущение легче сублимировать или перенаправить на нечто позитивное, то с ненавистью это сделать намного сложнее. Вот Гумилёв сумел сублимировать свою ненависть на нечто позитивное, но это единичный случай, скорее исключение чем правило.
Если же рассматривать ненависть на популяционном уровне с противопоставлением ей нечто противоположного, то таким противоположным очевидным образом выступает любовь и шире симпатия. В теории Гумилёва возникновение этнических единиц и связано если не с любовью (на это трудно рассчитывать в целом в больших коллективах), то с симпатией точно. Этнические единицы и противопоставляются друг другу не на принципе позитивного или негативного мироощущения (они вроде все с позитивным мироощущением), а на принципе симпатии изнутри и антипатии наружу в целом (а не в частных симпатиях и антипатиях).
Поэтому позитивный этнический мир основан на симпатиях и антипатиях, а этнический антимир - на ненависти. Соответственно, объединяющей доминантой для мира
агрессивных антисистем является не негативное мироощущение, а ненависть. Однако агрессивные антисистемы могут появляться, на мой взгляд, как ответ на вторжение чуждого этноса. Поэтому так нелегко отличить "партизан" от "террористов" - эти формы способны легко в друг друга перетекать.
Есть и другая существенная сторона вопроса о превращениях антисистем в системы и наоборот. Та же банда Ромула на начальном этапе мало чем отличалась от объединений современных абреков - терроризировали окрестных жителей (похитили даже женщин у сабинов), грабили скот, вели бесконечные стычки с другими племенами. Т.е., действовали во многом аналогично антисистеме. Но в итоге возникла мощная система. Где переход состоялся? Сложно это выявить.
На мой взгляд, возникновение новой системы неизбежно сопровождается элементами антисистемности, так как новый стереотип поведения чужд существующим, поэтому и он им противен, и они - ему. Отсюда неизбежно возникает и ненависть (хотя бы частичная) между новым стереотипом поведения и старыми. Новому надо "завоевать место под солнцем", а завоевать можно лишь ассимилируя старые стереотипы или уничтожая их.